Укус змейки - Страница 18

— Что я тебе внушаю? — требовательно вопросил Джеф, до боли сжимая ее подбородок.

— Что я должна пойти на компромисс. Не дождешься! — выпалила Мэри. — Физическая близость неотделима от душевного родства, а все, во что верю я, у тебя вызывает резкое неприятие. Для серьезных взаимоотношений требуется нечто большее, нежели химическая реакция.

Они были так поглощены спором, что не услышали, как в комнату вошла Линда. При взгляде на кровать что-то в лице ее чуть дрогнуло, но она тут же нашлась, что сказать:

— А-а, доченька, доктор еще осматривает тебя… Звонит Пол, хочет поговорить с тобой. Я попрошу его перезвонить позже. — Не дожидаясь ответа, женщина вышла.

— Никогда в жизни не испытывала такого унижения, — простонала Мэри.

— Доченьку все еще осматривает доктор, — залился смехом Джеф. — У твоей матушки неподражаемое чувство юмора!

— Прекрати хохотать на весь дом. А то еще Пол услышит.

— Пол — ну разумеется! — протянул он до отвращения приторным голосом. — Вот почему ты вдруг вспомнила о моральных устоях. Я так понимаю, что на женатого мужчину, который разошелся с женой, запреты и ограничения не распространяются…

На столике красовалась алая подушечка в форме сердца — вместилище коллекции декоративных булавок. Мэри вынула одну из них с янтарной головкой, многозначительно посмотрела на острие и перевела взгляд на Джефа.

— Если ты не хочешь объясняться со своей невестой по поводу расцарапанной физиономии, то лучше убирайся, — с тихим бешенством посоветовала она и свирепо воткнула булавку в бархат.

— Бог ты мой, способность танцевать на сцене ты, может, и утратила, но артистический темперамент остался! — Заметив, как Мэри вздрогнула, словно от удара, Джеф поморщился от отвращения — на этот раз, к самому себе. — Прости, я не хотел.

— От тебя я ничего иного и не ждала.

— Иногда на меня что-то находит…

— Мне выпала небывалая честь! — саркастически фыркнула Мэри.

— Я пытался закрыть глаза на то чувство, что ты во мне будишь…

— И что же это за чувство?

— Неуемная жажда.

Мэри охватил трепет под жарким, неотрывным взглядом, в котором сливались гнев и страсть.

— Решение очевидно, — добавил Джеф.

— Может, поделишься?

— Если мы утолим жажду, все быстро пройдет.

— Правильно ли я тебя поняла? — Мэри помедлила, подбирая слова поточнее: — Я должна переспать с тобой для того, чтобы ты, удовлетворив свои похотливые чувства, мог со спокойной совестью жениться на Сандре и играть роль благородного отца семейства?

— Я бы сформулировал несколько иначе…

— Да уж, наверное! — Она не верила ушам своим: неужели этот наглец и впрямь рассчитывает на ее слабость?

— Не ты ли сама гордишься своей прямотой? Вот и я стараюсь быть с тобой откровенным. Будь реалисткой.

— Да ты с ума сошел!

— Поверь, мне ни малейшего удовольствия не доставляет расписываться в собственной слабости, — резко бросил Джеф. — Я вообще жалею, что мы встретились.

— В этот момент дева, до глубины души растроганная романтическим объяснением в любви, падает в обморок, — съязвила Мэри. — Какой же низменный способ признаваться в своих чувствах! Ты всегда столь оригинален?

— А ты бы хотела слащавых сантиментов? — брови Джефа изогнулись, словно реакция собеседницы обескуражила его.

— Господь меня сохрани! — задохнулась она от негодования. — Какой же ты похотливый тип!

— Ты считаешь, что мы как любовники несовместимы? Да ведь нас свело вместе физическое влечение или вожделение, если угодно, и ты глубоко заблуждаешься, если полагаешь, что можно устоять перед искушением.

— Ты считаешь себя настолько неотразимым? — изумилась Мэри.

— Нет. Неотразима — ты! — сказал он и вышел из спальни.

Последние слова Джефа еще звенели в ее ушах, когда в спальню снова вошла мать, неся дымящуюся чашку чая взамен остывшего, и вопросительно воззрилась на дочь.

— Ты шокирована, мама?

— Шокирована? Чем?

— Я целовалась с мужчиной, который помолвлен с другой. Какой позор!

— Ну, этого эпизода я не видела, но домыслить несложно.

— Это я во всем виновата, — горестно покаялась Мэри.

— А по-моему, Джеф придерживается иного мнения. Он уверял, что ты просто прелесть.

— Он так и сказал?

— Мейсон извинился за то, что злоупотребил моим гостеприимством, и назвал тебя невинной жертвой или что-то в этом роде.

— Не верю. А ты что ему ответила? — Да, этот чертов доктор неиссякаемый источник сюрпризов. Старомодное рыцарство и неуемная страсть так и брызжут из него.

— А я его заверила, что мои дочери не могут быть жертвами кого-то и чего-то. Я дала понять, что не могу представить себе человека, способного обидеть моих девочек.

— Ох, мамочка! — вздохнула Мэри. На глазах у нее блестели слезы. — Просто не знаю, что бы я без тебя делала! — Она прижалась к груди матери.

— А еще я сказала, что ты в состоянии решить, с кем тебе целоваться. Мы позволяли вам приводить гостей к себе в комнату еще в школьные годы; вводить новые правила поведения уже поздно.

— Вы с папой всегда отличались реальными взглядами на жизнь, — улыбнулась сквозь слезы Мэри. — А вот Джеф… У него есть невеста, а его влечет ко мне, и он места себе не находит, проклиная собственную слабость. И во всем винит меня.

— А с тобой что происходит, родная? Я доверяю твоему сердцу.

Мэри подняла голову, по щекам струились слезы.

— А я — нет, — жалобно призналась она.

5

Мейсон свернул за угол и оказался в «хвосте» бесконечной вереницы машин.